...И я даже не знаю, зачем пишу вам. Смешно. Смешно и больно. И глаза предательски слезятся от ветра. Что я могу сказать вам? Несколько слов о любви – нужны ли они, когда уже все предрешено; или говорить ни о чем – тогда какой смысл в моем письме?

 

Мне страшно думать о вас в промокшую сентябрьскую ночь, когда под ногами – грязь; и с неба что-то неумолимо падает - сырое и мелкое – и ветер несет это сырое и мелкое по безлюдным тротуарам, сдувает с плоских крыш и туманит свет фонарей.

 

 Но я знаю: вам сейчас тепло и уютно, и я рад за вас. Я рад даже за себя, что сумел вовремя уйти и вернуть вам нарушенный мною покой.

 

Пусть я не могу оставаться до конца искренним, но поверьте, если меня завтра будут убивать где-нибудь в пьяной подворотне, то с последней мыслью придет сожаление – жаль, что я так и не почувствовал аромат ваших губ, и жаль... жаль, что все закончилось намного быстрее, чем я когда-то рассчитывал...

 

Екатеринбург, 1990