КАРТИНА СЕДЬМАЯ
Та же комната. Фридрих лежит на диване. Сон пропал. Фридрих встает и идет к окну.
Фридрих:
И снова ночь... Мне кажется, отныне
Она за мною ходит по пятам,
Как будто стражник хладнокровный или
Извечный соглядатай. Наважденье!
Я чувствую, как смешаны все краски,
Сплелись все звуки, словно их уделом
Считается лишь мертвый шум прибоя.
Я слышу море... Странно, за окном,
Вдали, - река, что берегами сжата...
Ей не разлиться... Путь ее означен,
И никому его не изменить...
Какая польза в преобразованьях,
Которые лишь к смуте приведут?
Кто мне ответит?
Эмпедокл:
Я тебе отвечу!
Фридрих оборачивается и видит призрака в пурпуровой одежде с золотым обручем на голове.
Неужто не узнал?
Фридрих:
Самосожженный дух!
Мой Эмпедокл, вернувшийся из Этны!
Эмпедокл:
Не нужно восклицаний. Ты хотел
Узнать ответ, который никому
До сих был не известен и не будет:
Ради чего живешь и есть ли в этом смысл?
Фридрих:
Да, Эмпедокл... мне кажется, что ты
Меня сумеешь вырвать из пучины
Нелепых домыслов и неоткрытых истин.
Ведь ты же врач...
Эмпедокл:
Мне некого лечить.
Все, сделанное мной, раздавлено веками,
И укротитель бурь отныне - пустота.
Но, впрочем, я тебе признателен за то,
Что ты мне воскрешение устроил...
Но из огня да в полымя...
Фридрих:
Постой,
Ты говоришь намеками. Не в силах
Я их понять...
Эмпедокл:
А нужно ли тебе
То пониманье? Или любопытство
Тебе, как всем, покою не дает?
Фридрих:
Ты шутишь надо мной?
Эмпедокл:
Поверь, мне не до шуток.
Фридрих:
Чего ж тогда ты хочешь от меня?
Я всем измучен - нет нигде приюта,
Я был рожден свободным, и хочу
Свободным умереть...
Эмпедокл:
Блаженная задача!
Но ты гордишься тем, чего в природе нет.
Тот, кто свободен - не достоин жизни,
Где все взаимосвязано, где все
Всему подчинено, и право слово -
Большое зло: тревожить эти нити...
Фридрих:
Но Эмпедокл, я знал тебя другим.
Вернее, представлял - не в этом дело.
Не ты ли сам желал освобожденья,
И ждал, что человек подобно птице
Вот-вот сорвется, выпорхнет из клетки
И будет счастлив в светлых небесах?
Не ты ли сам дарил им все, что есть?
И вот теперь их призываешь в рабство!
Эмпедокл:
Все это было раньше, но теперь
Могу себе позволить измененья.
Все в мире смешано - и я еще подлил
В огонь немного масла. И расплата
Была верна. Я спутал идеал
С идиллией, и поплатился жизнью.
Я изгнан был из города. Затем,
Вернувшись, снял с себя венок лавровый -
Моя свобода оказалась мне
Дороже разума. Я мог бы стать полезным:
Мне верили и слушали меня -
Я испугался веры их и слуха,
Я испугался слов своих и мысли,
Что стать могу для этих смертных Богом.
И вот тогда я для себя решил:
«Тому, кто был для смертных гласом духа,
Необходимо вовремя уйти».
Фридрих:
Не верю! Посмотри, как мир уродлив:
В нем все подчинены - кто золоту, кто славе;
Кто в ненависти радость обретает,
А кто-то успокоится, унизясь.
И в этом мире нет ни одного,
Кто мог бы стать воистину свободным,
Свободным не в презренье, а в любви!
Эмпедокл:
Не важно в чем: свободен ли от мира,
Иль от богов - свободен, вот и все!
Вне жизни ты: она проходит мимо.
Ты слишком слаб, чтоб противостоять,
И слаб вдвойне, чтоб находиться рядом.
Она сметет тебя...
Фридрих:
Опомнись, Эмпедокл!
Мне кажется, что мутен твой рассудок,
Его и вправду выжег пламень Этны...
Пред силою твоей я преклонял колено,
Я восторгался мыслями твоими,
Ты был творцом...
Эмпедокл:
Я им и остаюсь.
Прости, что я тебя перебиваю.
Фридрих:
...Твой дух был светел, он летел над тем,
Что в этом мире злобными цветами
Горит: убийственная мелочь,
И пошлость, и обман.
Скажи мне откровенно:
Ужель исчезло все? Ужели нет возврата?
Эмпедокл:
Нет ничего, что быть могло бы вечным.
Ведь это очевидно. И душа,
Моя надежда, радость, вдохновенье,
И та свои сложила крылья. И теперь
В моем саду цветут иные всходы.
Фридрих:
Зачем ты предлагаешь мне смириться
И раствориться в том, что вкруг меня?
Эмпедокл:
Глупец! Скажи - против кого
Войну ведешь ты? Сизифова мука
Тебе приглядна ли? Властитель диссонансов,
К чему тебе неблагодарный труд?
Рожденье, смерть - все это суть природы,
От этого никто не уходил.
Твой дух принес тебе одни несчастья,
Ты губишь им себя и отравляешь всех.
Поверь мне, он еще сыграет злую шутку.
Фридрих:
То не слова, а тлен...
Эмпедокл:
Во всем есть дух тлетворный...
Фридрих:
Заговорились мы... Оставь меня, оставь!
Что ж не уходишь ты? Быть может, на прощанье
Желаешь удивить пророчеством своим?
Эмпедокл:
Теперь уж нет. Но я тебе оставлю
В подарок разуму прекрасное вино,
Отравленное черною свободой.
Иль предпочтешь клинок?
Фридрих:
Ты предлагаешь мне
Последовать дурацкому примеру?
Эмпедокл:
А ты зубаст...
Фридрих:
Язвительность - твоя.
Воистину, лицо твое прикрыто,
Чтоб никому не разглядеть черты
Прекрасного философа, который
Вдруг мне явился в мантии судьи.
Эмпедокл:
Пустое... я имею это право.
Фридрих:
Судить того, кем был ты воскрешен?
Эмпедокл:
Теперь уж и подавно. Я уверен,
Что выбрал нынче правильную роль...
Фридрих:
Мне трудно говорить, все в горле пересохло.
Эмпедокл:
А ты глотни вина - и обретешь покой.
Фридрих:
Прощай, мой врач!
Эпмедокл:
Воспользуйся лекарством.
Его я оставляю на столе...
Эмпедокл ставит старинную амфору с вином на стол и исчезает.
|